Конечно же доигрались! Столь громкое заявление с не менее громким заголовком попахивает желтизной, но факты говорят сами за себя. В том, что хеджевые фонды играют огромнейшую роль в современной финансовой системе мира, надеюсь, никто не сомневается. Но мало кто из рядовых спекулянтов, взращенных на лавах отечественных ДЦ, мог себе представить, что именно хеджфонды, чья деятельность направлена на уменьшение рисков, станут причиной финансовой нестабильности. Поэтому начинать нужно с начала.
Я не ошибся. Искать нужно «начало». Нормальное описание структуры и механизма деятельности хеджевых фондов можно найти по этой ссылке. Для общего понимания можно обойтись кратким описанием. Хеджфонд — это вид бизнеса, заключающийся в частной совместной предпринимательской деятельности, имеющий в различных странах различную организационно-правовую структуру, но выполняющие одну функцию — управление рисками.
Иными словами, эти фонды создавались в качестве распределяющего кармана, из которого средства инвестора (тут — «ограниченный партнёр», США) вкладывались менеджерами по управлению активами (тут — «общий партнёр», США) в различные финансовые инструменты, чтобы «развеять» риск и увеличить доходность. Далее в тонкости инвестиционного бизнеса вдаваться не будем. А просто проанализируем динамику активов хеджфондов. Для наглядности приведу график, сделанный журналом "Эксперт", на котором очевиден инвестиционный пузырь, существование которого не может происходить отдельно от ценового пузыря. Большинство крупных хеджфондов вкладывали в облигации строительных компаний США, обеспеченные закладными. Рост ставок, а также разрыв ценового пузыря на рынке жилья, продажи (данные тут и тут) на котором до сих пор показывают многолетние минимумы, стали основными причинами обесценивания этих облигаций (CDO). Немалую роль сыграли и рейтинговые агентства, устанавливающие зачастую незаслуженно высокие рейтинги подобного рода облигациям. (Помните ведь шумиху по поводу расследований деятельности этих агентств?) На этом можно сказать «лёд тронулся».
Если подытожить, то пока что можно говорить о таких серьёзных коллапсах: два инвест фонда Bear Stearns, пытавшегося восстановить свою репутацию; немецкий инвестбанк IKB; голландский NIBC Holding; австралийский Macquarie Bank; французский BNP Paribas косвенно подтвердил, что проблемы у него по этому поводу есть.
А вот другой крупный европейский банк UBS AG подтвердил свои проблемы, связанные с субстандартной ипотекой и, как следствие, с кризисом на кредитном рынке, опубликовав вчера (1-го октября) отчёт о прибыли за 3-й квартал. Согласно данному документу, убытки находятся в пределах 800 млн. франков, тогда как в прошлом году за аналогичный период банк заработал 2,2 млрд. франков.
Для того, чтобы понять, как отреагировали на всё это рынки, особо заморачиваться не стоит. Можно взглянуть на график фунт/йены и всё станет ясно. Почему именно эта пара? Потому что по этой паре проводились операции carry trade в больших объёмах, а мы знаем, что активация таких сделок происходит в условиях финансовой, политической, экономической стабильности на рынках. Когда нагрянул кризис, все высокодоходные активы (не только облигации, но и золото, некоторые валюты, позже — нефть) стали падать в цене. Отсюда вырисовывается следующий интересный момент: что есть carry trades, и далеко ли они убежали от деятельности хеджевиков? Очень интересная теория выдвигается Стивеном Иеном, из Morgan Stanley. Тема интересная, в переводе взята отсюда. Основная мысль статьи — это сопоставление carry и объёмов валютного хеджирования. Это мало связано с тем, что я описываю в этой статье, но всё же связано: большинство крупных экспортно-импортных операций хеджируются, поэтому не стоит пренебрегать объёмами этих операций, пусть даже если мы знаем, что развитие деривативов дало огромнейший толкок спекулятивным операциям.
Крах хеджевых фондов, естественно, сам по себе никак не отобразится на моей торговле. К примеру. Но вот то, как реагирует рынок, и будет основным двигателем торговли. Я для себя заметил в последний месяц, что фокус однозначно сменился. Примерно за 2 недели до 18 сентября, когда FOMC повысил ставку, основное внимание рынка было приковано к решению. После заседания фокус рынка сместился к тем данным, которые могут повлиять на дальнейшее изменение ставки. Но проблемы субстандартного сектора, а в частности, проблемы хеджевых фондов, никуда не делись. Может быть, они и на заднем плане, но они есть. Что будет дальше — увидим.
Я не ошибся. Искать нужно «начало». Нормальное описание структуры и механизма деятельности хеджевых фондов можно найти по этой ссылке. Для общего понимания можно обойтись кратким описанием. Хеджфонд — это вид бизнеса, заключающийся в частной совместной предпринимательской деятельности, имеющий в различных странах различную организационно-правовую структуру, но выполняющие одну функцию — управление рисками.
Иными словами, эти фонды создавались в качестве распределяющего кармана, из которого средства инвестора (тут — «ограниченный партнёр», США) вкладывались менеджерами по управлению активами (тут — «общий партнёр», США) в различные финансовые инструменты, чтобы «развеять» риск и увеличить доходность. Далее в тонкости инвестиционного бизнеса вдаваться не будем. А просто проанализируем динамику активов хеджфондов. Для наглядности приведу график, сделанный журналом "Эксперт", на котором очевиден инвестиционный пузырь, существование которого не может происходить отдельно от ценового пузыря. Большинство крупных хеджфондов вкладывали в облигации строительных компаний США, обеспеченные закладными. Рост ставок, а также разрыв ценового пузыря на рынке жилья, продажи (данные тут и тут) на котором до сих пор показывают многолетние минимумы, стали основными причинами обесценивания этих облигаций (CDO). Немалую роль сыграли и рейтинговые агентства, устанавливающие зачастую незаслуженно высокие рейтинги подобного рода облигациям. (Помните ведь шумиху по поводу расследований деятельности этих агентств?) На этом можно сказать «лёд тронулся».
Если подытожить, то пока что можно говорить о таких серьёзных коллапсах: два инвест фонда Bear Stearns, пытавшегося восстановить свою репутацию; немецкий инвестбанк IKB; голландский NIBC Holding; австралийский Macquarie Bank; французский BNP Paribas косвенно подтвердил, что проблемы у него по этому поводу есть.
А вот другой крупный европейский банк UBS AG подтвердил свои проблемы, связанные с субстандартной ипотекой и, как следствие, с кризисом на кредитном рынке, опубликовав вчера (1-го октября) отчёт о прибыли за 3-й квартал. Согласно данному документу, убытки находятся в пределах 800 млн. франков, тогда как в прошлом году за аналогичный период банк заработал 2,2 млрд. франков.
Для того, чтобы понять, как отреагировали на всё это рынки, особо заморачиваться не стоит. Можно взглянуть на график фунт/йены и всё станет ясно. Почему именно эта пара? Потому что по этой паре проводились операции carry trade в больших объёмах, а мы знаем, что активация таких сделок происходит в условиях финансовой, политической, экономической стабильности на рынках. Когда нагрянул кризис, все высокодоходные активы (не только облигации, но и золото, некоторые валюты, позже — нефть) стали падать в цене. Отсюда вырисовывается следующий интересный момент: что есть carry trades, и далеко ли они убежали от деятельности хеджевиков? Очень интересная теория выдвигается Стивеном Иеном, из Morgan Stanley. Тема интересная, в переводе взята отсюда. Основная мысль статьи — это сопоставление carry и объёмов валютного хеджирования. Это мало связано с тем, что я описываю в этой статье, но всё же связано: большинство крупных экспортно-импортных операций хеджируются, поэтому не стоит пренебрегать объёмами этих операций, пусть даже если мы знаем, что развитие деривативов дало огромнейший толкок спекулятивным операциям.
Крах хеджевых фондов, естественно, сам по себе никак не отобразится на моей торговле. К примеру. Но вот то, как реагирует рынок, и будет основным двигателем торговли. Я для себя заметил в последний месяц, что фокус однозначно сменился. Примерно за 2 недели до 18 сентября, когда FOMC повысил ставку, основное внимание рынка было приковано к решению. После заседания фокус рынка сместился к тем данным, которые могут повлиять на дальнейшее изменение ставки. Но проблемы субстандартного сектора, а в частности, проблемы хеджевых фондов, никуда не делись. Может быть, они и на заднем плане, но они есть. Что будет дальше — увидим.
